Press "Enter" to skip to content

Почему в Голландии “ретрансляция” стала “трансляцией” благодаря цифре

В 1980 и 1984 году голландский верховный суд решил, что кабельная ретрансляция является “вторичным” сообщение публике. Причем для суда было не важно, получала ли эту ретрансляцию новая публика. Главным фактором являлось “посредничество” организации, не являющейся “инициатором” трансляции в смысле статьи 11bis Бернской Конвенции. Такая позиция суда сыграла не маловажную роль при заключении соглашения между ОКУПами и кабельными операторами Голландии.

Почему толкование трансляции и ретрансляции так важны? Потому что ОКУПы, как правило, собирают деньги за “вторичку”, то есть кабельную ретрансляцию, а за “первичку”, то есть первоначальное вещание, уже договариваются сами вещатели или кабельные операторы и продюсеры между собой, без участия ОКУПов. Поэтому, для вещателей или кабельных операторов очень важно, когда имеет место быть трансляция, а когда – ретрансляция.

Неудивительно, что возник вопрос, как следует рассматривать кабельную трансляцию телевизионного вещания – как “вторичную” кабельную ретрансляцию или как фактическое вещание или сообщение публике? Решение этого вопроса влияло на возникновение обязательства перед ОКУПом, который и собирал за права при ретрансляции. Вот Верховный суд Голландии и решил внести свою лепту в разрешении извечной проблемы – кто и сколько должен платить.

Спорили между собой ОКУП Norma и кабельные компании. ОКУП утверждал, что кабельные операторы должны были получить разрешение, проще говоря, заплатить за лицензию, для передачи своим подписчикам телевизионных программ по кабелю. До верховного суда нижестоящий суд решил, что следует различать две ситуации – до цифрового включения, и после. А разница заключается в изменении передачи телевизионного сигнала от вещателя к кабельному оператору.

До цифрового включения вещатели передавали их телевизионные сигналы по радио волнам, которые принимались как телевизионными зрителями, так и кабельными операторами. Кабельные операторы, в свою очередь, после получения телевизионного сигнала передавали его дальше своим подписчикам. Вот это и считалось ретрансляцией. После цифрового включения телевизионные сигналы не передавали посредством радиоволн. Поэтому нижестоящий суд решил, что кабельные операторы только получали телевизионные сигналы напрямую от вещателей посредством шлюза передачи данных.

Спорящие дошли до верховного суда, который должен был решить, является ли передача телевизионных программ кабельными операторами после цифрового включения кабельной ретрансляцией. Верховный суд решил, что новая техника передачи сигнала, после цифрового включения, не является кабельной ретрансляцией, потому что ей не предшествует первичное сообщение публике, или исходная передача, предназначенная для получения публикой. А поэтому, обязательное коллективное управление правами, как в российском варианте аккредитация, при кабельной ретрансляции не применяется.

ОКУПу не помогло даже то, что, кроме тех полномочий “молчунов”, которые ничего не передавали, у него были прямые полномочия от правообладателей как на уже созданные объекты интеллектуальной собственности, так и на те, которые будут созданы в будущем. Вот только суд не внес ясность относительно исключения презумпции передачи авторами и исполнителями продюсеру всех прав на фильм по соглашению.

Более того, невозможно управлять правами авторов и исполнителей на те объекты интеллектуальной собственности, которые еще не созданы, поэтому ОКУП может управлять правами только на те объекты интеллектуальной собственности, которые существуют, какие бы договоры он ни заключал.

error: Content is protected !!